Источник текста: 

https://zagadki-istorii.ru/severnye-robinzony/

Константин БАРАНОВСКИЙ

Северные робинзоны

 

Вымышленная история Робинзона Крузо известна всему миру. Но ведь и в России были свои робинзоны, такие же мужественные и отважные. Пропавшее судно Конечно, герою книги Даниэля Дефо пришлось несладко на необитаемом острове. Но он хотя бы жил в теплом климате. И хищников, насколько помнится, на острове не было. Настоящим русским робинзонам пришлось бороться и с холодом, и с хищными зверями. Да и славы на их долю выпало куда меньше. РЕКЛАМА Первая история приключилась в середине XVIII века. С участниками событий разговаривал работавший в России французский ученый Петр Людовик Леруа. В 1766-м в Петербурге вышла его книга «Приключения четырех российских матросов, к острову Ост-Шпицбергену бурею принесенных, где они шесть лет и три месяца прожили». А в советское время был снят историко-приключенческий фильм «Море студеное». А началось все с того, что в 1743 году купец из Мезени (сейчас — Архангельская область) снарядил судно для ловли китов и других ценных морских обитателей. Купец набрал экипаж из опытных моряков — местных поморов, для которых морской промысел был не в новинку. Идти должны были к берегам Западного Шпицбергена. В те времена русские называли его Большой Брун. Восемь дней все было хорошо, а на девятый ветер сменился и начал сносить судно. В итоге его прибило к берегу одного из островов Восточного Шпицбергена (Малый Брун). Поморское судно попало в ледяную ловушку. Не оставалось ничего иного, кроме как зимовать на острове. К тому же была надежда, что там сохранился охотничий домик, построенный промысловой экспедицией несколькими годами раньше. На остров выслали четверых разведчиков: опытного кормщика Алексея Химкова, его племянника Ивана Химкова, а также двух матросов — Степана Шарапова и Федора Веригина. Разведгруппа преодолела 4,5 километра в непростых условиях: ледяные торосы, провалы и трещины во льду. С собой отряд нес ружье, 12 пуль, порох на 12 зарядов, топор, котел, жаровню, огниво, трут, нож, небольшой мешок муки, сухари и сушеную рыбу. Избушка оказалась на месте и в пригодном состоянии, имелась даже печка. Это резко повышало шансы на выживание. Переночевав в тепле, утром поморы двинулись обратно к судну. Но на месте его не обнаружили. Судьба шхуны и находящихся на ней моряков так и осталась неизвестной. Ночью был страшный шторм, который, возможно, и погубил судно. Шесть лет в избушке Вернувшись в избушку, моряки тщательно подготовили ее к зимовке, утеплив всеми доступными способами. Пули и порох старались понапрасну не тратить — соорудили рогатины. Мука и прихваченные с собой припасы быстро кончились. Питались мясом северных оленей, песцов, зайцев, а кроме того — рыбой и ягодами. Иногда лакомились медвежатиной. Правда, соли не было. Мясо коптили и сушили, запасая впрок. Сделали из подручных материалов примитивные орудия, в том числе лук. Оборонялись от белых медведей, убив за время пребывания на острове 10 штук. Без оружия поморы из избы не выходили — можно было и не вернуться. Через некоторое время одежда износилась. Новую делали из шкур животных. Сначала их вымачивали в пресной воде до тех пор, пока шерсть не начинала легко выдергиваться. Затем шкуры высушивали, пропитывали оленьим жиром и долго мяли. Кожа делалась мягкой и гибкой, как сукно. Иголки изготавливали из проволоки, а нитками служили медвежьи и оленьи жилы, разделенные на тонкие волокна. Чтобы уберечься от цинги, пили звериную кровь и жевали траву кохлеарию (ложечницу). Умело поддерживали огонь. Вели календарь. Поморы не забывали и о промыслово-заготовительных работах. Когда в августе 1749 года к острову прибило русское судно, на котором наши герои эвакуировались, они погрузили на борт 50 пудов оленьего жира, 200 оленьих шкур, больше 200 шкурок белых и голубых песцов. К сожалению, выжили не все: Федор Веригин умер от цинги. Остальные робинзоны прибыли в Архангельск 28 сентября 1749 года. Продав добытое, они разбогатели, но морской промысел не оставили. Поморы были приняты в Санкт-Петербурге при дворе императрицы Елизаветы Петровны. Им покровительствовал граф Петр Шувалов. А охотничья избушка, где они прожили более шести лет, потом служила верой и правдой другим промысловикам. Правда, при менее драматичных обстоятельствах. «Я горько плакался» Еще одна робинзонада началась летом 1805 года. Артель зверобоев высадилась на острове Беринга. А затем перебралась на соседний остров, оставив одного из своих товарищей — Якова Мынькова — охранять песцовые шкурки — 600 штук. Ни припасов, ни ружья у Мынькова не было, имелся только негодный топор. Почему так произошло — этого мы не знаем. Но важно, что ни за шкурками, ни за Яковом промысловики не пришли. «Я горько плакался о своей бедной участи, оставленный всем светом на пустом острове, без пищи, без платья, без всякой помощи», — жаловался позже Мыньков. Он питался рыбой, морожеными ягодами, птичьими яйцами. Не брезговал и свежими трупами нерп, тюленей и китов. С помощью подручных средств Мыньков смог разжечь огонь, а затем всеми силами его поддерживал. Огонь давал не только горячую пищу, но и тепло, спасающее жизнь. Только через семь лет, в 1812 году, Якова Мынькова подобрал бриг «Новая Финляндия». Штурман брига Иван Васильев выслушал и записал рассказ русского робинзона. Проделки гусара Еще более удивительна история Сергея Лисицына. Этот молодой дворянин окончил университет с дипломом математика. Но научная карьера его не привлекала, и он поступил в лейб-гвардии Гусарский полк. Гвардейская карьера тоже не сложилась — Лисицын дрался на дуэли с полковым адъютантом. В 1845 году дальний родственник устроил 24-летнего экс-гусара на судно, шедшее на Аляску (тогда — российская территория). Лисицын и здесь не угомонился: в пьяном виде наговорил дерзостей капитану. А когда его посадили под арест, стал подбивать команду на бунт. Лисицына высадили на берегу Охотского моря. И это было милостью, о чем капитан не преминул сообщить дебоширу в напутственном письме: «Любезный Сергей Петрович! По Морскому уставу вас следовало бы осудить на смерть. Но ради вашей молодости и ваших замечательных талантов, а главное, подмеченного мною доброго сердца я дарю вам жизнь… Душевно желаю, чтобы уединение и нужда исправили ваш несчастный характер. Время и размышления научат вас оценить мою снисходительность, и если судьба когда-нибудь сведет нас снова, чего я душевно желаю, то мы не встретимся врагами». Кроме письменного послания, Лисицину оставили несколько чемоданов с одеждой, дубленку, три пары сапог, два пистолета, ружье с 26 зарядами, шашку, нож, кинжал, запас сухарей, 200 сигар, чай, сахар, золотые часы, бритвенный прибор, краски, бумагу, чертежные принадлежности и три тысячи рублей. Лисицын хоть и был дворянином, но быстро научился работать руками. Сплел себе из ивы жилище, соорудил лук, пращу и рыболовные снасти. Обзавелся глиняной посудой. Питался мясом, рыбой, грибами и орехами. Но что за Робинзон без Пятницы? Через семь месяцев Лисицын нашел себе сразу двоих компаньонов. Ими были отец и сын, спасшиеся с потерпевшего крушение судна. Спаслись не только люди, но и находившиеся на судне быки, коровы, волы и овцы. Лисицын и два его товарища начали фермерствовать. Кроме того, на корабле обнаружились книги. Самой ценной Лисицын считал «Книгу опытной хозяйки». «Пользуясь изложенными в ней наставлениями, он скоро научился печь хорошие ржаные и ситные хлебы и пироги, а также делать хороший квас, чему не без некоторого труда научил и обоих своих товарищей», — писал Николай Сибиряков в книге «Русский Робинзон», в основу которой легли дневники Лисицына и личные беседы с ним. Завидная карьера Трое мужчин сменили место проживания — они двинулись к Амуру, построили более капитальное жилье, засеяли рожью поле, начали производить для своих нужд творог, сыр, сметану. Через некоторое время к ним присоединились два десятка заблудившихся и замерзавших в тайге солдат. Свое хозяйство Лисицын и его товарищи назвали «Приют». Все было бы хорошо, если бы не стычки с китайцами. Но Лисицын сумел добраться до обжитых мест и получить подмогу в тысячу солдат, которые отогнали китайцев от «Приюта». Амурский робинзон подал весточку родным и написал письмо в Русское географическое общество, сообщив о найденных залежах золота и меди. Российское правительство назначило Лисицына управляющим освоенными им землями. Говорят, что не место красит человека, а человек место. В данном случае все вышло не так. Новая должность явно «украсила» Лисицына — он стал мягче и умнее. Открыл металлоплавильные заводы, несколько ферм, наладил добычу золота и меди, разбогател. Робинзон, ставший предпринимателем, навестил капитана, который когда-то высадил его на пустынный берег. Встреча прошла очень трогательно. Стараниями Лисицына дети капитана были устроены в Московский университет. Бывший смутьян и забияка сделал в Приамурье головокружительную карьеру. В тех краях он и жил всю оставшуюся жизнь. 

 

Окт 17, 2020

Comments are closed