Источник текста:

https://www.bagira.guru/arctic-antarctic/aleksej-khimkov-s-tovarishchami-polyarnye-robinzony.html

Журнал: Все загадки мира №18, 2 сентября 2019 года
Рубрика: Морское дело

Галина Белышева

Помор Алексей Химков – 6 лет в ледовом плену

Всем известна история Робинзона Крузо, который провёл на необитаемом острове многие годы. К счастью, тот остров был вполне пригоден для жизни. Тёплый климат и тропические растения значительно облегчи судьбу отшельника. А вот четверым морякам-поморам оказавшимся в середине XVIII века на острове северного архипелага Шпицберген, не повезло. Целых 7 лет они находились в заточении в ледяной пустыне.

Западня

Летом 1743 года архангельский купец Еремей Окладников отправил к северным морям судно, на борту которого находилось 14 человек. Это были моряки и охотники-поморы. Им предстояло добывать морских животных: китов, моржей и тюленей. Окладников рассчитывал дорого продать добычу за рубеж. В то время на этом промысле можно было хорошо обогатиться

Итак, промысловый корабль отправился к Шпицбергену. Первые восемь дней пути все складывалось благоприятно, дул попутный ветер. Но на девятый день направление ветра изменилось, и судно отнесло на восток. Так корабль поморов оказался вблизи Малого Бруна — острова восточной части Шпицбергена. Льды плотно держали судно. Алексей Химков, бывший на судне кормщиком, припомнил, что когда-то охотники из Мезени пережили зиму на этом острове и даже построили там избу из привезённых материалов.

Посовещавшись, поморы решили отправить на берег в разведку группу из четырёх человек: 47-летнего Алексея Химкова, 23-летнего Ивана Химкова, двух матросов — 35-летнего Степана Шарапова и 30-летнего Фёдора Веригина. До острова надо было пройти 4 мили. Путь разведчикам преграждали ледяные торосы. Присыпанные снегом трещины во льду могли в любой момент стать причиной гибели. Поскольку речь шла только о разведке, взяли с собой лишь необходимое: немного еды, ружьё, пороха на 12 зарядов, пули, топор, котёл, жаровню, муку, трут, огниво, табак и трубки.

Хижина на острове действительно была. Она стояла в двух верстах от берега. Причём изба была довольно большая, состоявшая из сеней и горницы. В горнице находилась печь, топившаяся по-чёрному. Обрадовавшись возможности согреться, люди затопили печь и устроились на ночлег.

Утром они отправились на берег с хорошей вестью для товарищей, предполагая забрать всё — необходимое с судна и вместе с ними в хижине ждать помощи.

Но, выйдя на берег, они с ужасом увидели, что корабля нет. Ночной ураган, по всей видимости, бросал судно на торосы и разбил его. Или какая-нибудь льдина унесла в открытое море…

Вынужденное пристанище

Группа вернулась в хижину в полной растерянности. Но расслабляться было некогда, надо было подумать о том, что есть и как жить. 12 пороховых зарядов хватило бы на добычу 12 диких оленей, которых здесь было много. С этим запасом мяса можно было бы протянуть какое-то время.

Щели, которых в избе было предостаточно, решили заделать мхом. Для ремонта жилища пригодился и топор. К счастью, бревна не прогнили. А уж навыков в разных хозяйственных делах поморам хватало. Поскольку на острове, кроме мха, ничего не росло, печь придумали топить обломками деревянных кораблей, прибитыми волнами к берегу. Иногда вода приносила и целые деревья, вырванные с корнем. Правда, все эти «дрова» были сырыми, да и немного их было. Поэтому поселенцы строго следили, чтобы огонь в печи не угас, ведь трут у них уже закончился.

Настоящей удачей для робинзонов было то, что на острове находилось много родников с пресной водой. И то, что здесь, кроме оленей, водились моржи, песцы и белые медведи. Когда мясо, добытое с помощью пороховых зарядов, почти закончилось, ум посчастливилось найти на берегу доску с вбитыми гвоздями и железным крюком. С помощью этого «сокровища» можно было сделать рогатины, ибо белые медведи совсем обнаглели и постоянно делали попытки лишить робинзонов провизии. Впрочем, животные и сами вполне годились на мясо. Из крюка сделали молот, вместо наковальни приспособили булыжник, клещами служили рога оленя. С помощью этих инструментов поморам удалось выковать железные наконечники для рогатин. С тех пор они стали охотиться на медведей, получая мясо и тёплые шкуры. А сухожилия использовали в качестве тетивы и ниток.

С помощью все той же наковальни они сделали наконечники для стрел. В течение 6 лет поморы кормились и одевались, пользуясь только рогатинами и луком. За это время они убили 10 белых медведей. Учитывая такое примитивное оружие, это была очень рискованная охота.

Чтобы не погас огонь, островитяне сделали глиняную лампу, наполнили её медвежьим жиром, а на фитиль пошли суровые нитки, выдернутые из исподнего. Из-за нехватки дров приходилось есть полуготовое мясо. Понятно, что ни хлеба, ни какой-либо крупы у них не было. Поселенцы коптили мясо, подвешивая его зимой в избе, а летом на воздухе. В таком виде оно им немного напоминало хлеб.

Первые потери

Из-за однообразного питания у робинзонов начались проблемы со здоровьем. И самой страшной из них стала цинга. Алексей Химков, однажды переживший зиму в этих местах, посоветовал товарищам жевать кохлеарию (ложечную траву) и пить свежую оленью кровь, а также вести более подвижный образ жизни. Эти советы помогли. Кроме того, люди стали замечать, что сил у них прибавляется. У всех, кроме Веригина, который не мог себя заставить ни пить кровь, ни двигаться. Его-то и настигла цинга. С каждым днём он слабел всё больше и вскоре уже не мог даже есть самостоятельно. Несмотря на то что за ним хорошо ухаживали, Веригин умер зимой 1748 года. Его товарищи были буквально раздавлены этой потерей.

Но надо было жить дальше. Чтобы использовать шкуры животных для одежды, их требовалось как-то выделывать. Поселенцы вначале их вымачивали в родниковой воде, а потом разминали руками, периодически смазывая оленьим жиром. Это приходилось делать до тех пор, пока шкуры не становились мягче. Шило и иглу изготовили на той же наковальне. Проделать в игле ушко было, пожалуй, самым сложным. Оно всё равно получилось неровным и шероховатым. И от этого рвались нитки, сделанные из сухожилий медведей.

Спасение

Только на седьмом году жизни на острове робинзоны заметили, что к берегу подходит корабль. Позже стало известно, что это судно, снаряженное неким купцом, шло из Архангельска. Ветер пригнал его к Малому Бруну, как и 7 лет назад корабль поморов. Поселенцы бросились разжигать костры, они выбежали на берег и размахивали шкурами, пытаясь привлечь к себе внимание. Команда корабля заметила их сигналы и направила судно к берегу, несмотря на угрозу подводных камней.

Спасённые из ледяного плена люди договорились с капитаном, что обратную дорогу отработают матросами на судне, а за доставку на родину их имущества обязались выплатить по возвращении 80 рублей. Имущества было довольно много: 50 пудов оленьего жира, 200 шкур оленей, 200 шкур белок, песцов и медведей. Да и свой нехитрый скарб они тоже погрузили на корабль.

В конце сентября 1749 года они вернулись в Архангельск. Правда, не обошлось без происшествия. Жена Алексея Химкова, увидев мужа, которого считала погибшим, на палубе корабля, бросилась в воду, чтобы вплавь поскорее добраться до него. Это чуть не стоило ей жизни.

Историей поморов заинтересовались в Российской академии наук. Чтобы определить правдивость их рассказов, была создана специальная комиссия. А чуть позже была организована экспедиция в эти места, которая нашла хижину, где жили робинзоны.

Испытания, которые выпали на долю вынужденных робинзонов, несомненно, намного суровее тех, о которых писал Дефо. Но они их с честью выдержали.

Посох Якова

Находясь на острове, поморы вели календарь, так как им было важно отмечать церковные праздники. Учитывая продолжительность полярных ночей и дней, сложно не потерять счёт времени. Но календарь робинзонов поражал своей точностью. Когда спасительный корабль подошёл к острову, было 15 августа. На их календаре тоже был август. Алексей Химков потом рассказывал: «Я просто обязан был знать, как определить высоту солнца, когда оно видно, и движение звёзд, когда солнца нет. Я изготовил себе палку для этой цели, подобную той, какую оставил на корабле, и она служила мне для моих наблюдений». Такое устройство ещё называют посох Якова, или градшток. Моряки с его помощью до конца XVIII века определяли время суток.