В 1743 году на одном из островов восточного Шпицбергена на сушу высадились четверо членов экипажа во главе с Алексеем Химковым с целью поиска прежних зимовок. На утро они не обнаружили командировавшего их корабля — шторм унес его в море, где тот и погиб. Изгнанники же провели на острове 6 лет и 3 месяца.

В 1743 году Еремей Окладников (1719—1743, 24 года, организатор промысла), житель посёлка Мезень, снарядил судно с 14 зверобоями и отправился к Шпицбергену для промысла на китов и моржей. Спустя 9 дней плавания судно достигло восточной оконечности архипелага Шпицберген (старорус. «Грумант»), а именно района Тысячи Островов южнее острова Эдж (старорус. «Малый Берун»). Здесь корабль оказался заперт льдами и было принято решение о зимовке на одном из островов, куда для разведки отправили четырёх человек.

В мае, на соседнем с Эдж острове Полумесяца, высадились четверо русских зверобоев из Мезени: кормщик Алексей Иньков (Химков) 47 (43?) лет, его крестник Хрисанф Иньков (Иван Химков? В источниках называют сыном, но скорее всего именно крестник) 23 (22?) года, матросы Степан Шарапов 35 лет и Фёдор Веригин 30 лет.

С собой они взяли ружье, порох на 12 зарядов, топор, котел, 20 фунтов муки, огниво, нож, немного табаку. На острове они обнаружили родники и была найдена хижина с русской печью без дымохода, возведенная жителями Мезени несколько раньше, где группа переночевала. На следующий день на прошлой стоянке судна не оказалось (скорее всего оно затонуло вместе со всем оставшимся экипажем) и промысловикам пришлось остаться на этом острове.

Была укреплена обветшавшая хижина, на растопку печи шла древесина, принесенная морем. Из выброшенного на берег океаном дерева и досок бывших кораблей со старыми гвоздями были изготовлены рабочие инструменты, рогатины против медведей и лук со стрелами, который использовали, когда кончились заряды к ружью. На острове поморы занимались охотой на северных оленей, песцов, изредка на белых медведей (которые предпринимали попытки ворваться в хижину, поэтому по одному на остров обычно не выбирались), занимались собирательством, для профилактики развития цинги употребляли ложечницу (cochleária), пили ещё теплую кровь, много двигались. Воду добывали изо льда зимой и многочисленных ручьев летом, за неимением возможности развести сильный огонь, коптили мясо в хижине. Износившуюся одежду заменяли на изготовленную из шкур убитых животных, для чего из проволоки сделали иглы, а нити — из сухожилий животных. Зимой почти всегда сильные снегопады заметали хижину по самую крышу, выбраться из которой можно было только через специально сделанное отверстие в кровле.

Всё же от цинги зимой 1748 года умер сильно ослабевший Фёдор Веригин, которого похоронили в глубокой яме в снегу, чтобы медведи не растащили его останки.

Шло время, а никаких кораблей на горизонте не встречалось, так как обычно более богатые промысловые места лежали в западных областях архипелага, куда следовало большинство артелей. Наконец 15 августа 1749 года к острову пристало российское судно купца-старовера, желавшего перезимовать на Шпицбергене. Это судно, как и то, на котором промысловики-робинзоны попали на остров, прибило к восточной стороне архипелага. Привлечь внимание удалось разведённым костром и копьем с кожей оленя на конце, которым размахивали наподобие флага.

Амос Корнилов согласился на своем судне доставить шпицбергенских пленников на родину.  За плату в 80 рублей. Погрузив на борт 50 пудов оленьего сала, множество шкур, которые за это время удалось добыть и все свои пожитки, судно с выжившими на борту отплыло по направлению к Архангельску, куда благополучно прибыло 28 сентября 1749 года, в итоге завершив все выпавшие на долю поморов испытания. Нужно сказать, что трое выживших, порядком отвыкнув от нормальной пищи, ещё долго не могли есть хлеб и пить напитки, предпочитая чистую воду и мясо.

В общей сложности мезенцы провели на необитаемом острове 6 лет и 3 месяца.

Надо отметить, что на материк они вернулись разбогатевшими благодаря огромному количеству заготовленных шкур животных.

Впоследствии комиссия Российской академии наук для устранения сомнений в правдивости рассказов моряков расспрашивала их о пребывании на острове. Алексея и Ивана Химковых вызвали для опросов в Петербург. Названные моряками даты длительности полярных ночей позволили удостовериться в достоверности истории. Последующие экспедиции на Шпицберген также подтвердили рассказы поморов. Была найдена изба, в которой они жили.

Зимовка Химкова на Шпицбергене описана с его слов членом русской Академии Наук Ле Руа в книге «Приключения четырех русских матрозов, к острову Ост-Шпицберген бурею принесенных, где они шесть лет и три месяца прожили» (СПб, 1772). Это сочинение было переведено на многие европейские языки. В последний раз оно было переиздано Арктическим институтом в 1933 году.

Два участника зимовки на острове Эдж, Степан Шарапов и Иван Химков, по возвращении на родину отправились промышлять на Новую Землю, где погибли в первую же зимовку (подтверждения нет, и расходится с тем, что сын с отцом ездил в Питер и встречался с Ле Руа).