Источник текста: Слава Поморская. С. 5
Любовь Крупцова
Новые сведения о мезенских робинзонах
Из инструкции М.В. Ломоносова для подготовки экспедиции к Шпицбергену, 1764 г.:
«Сверх надлежащего числа матрозов и солдат взять на каждое судно около десяти человек лучших торосовщиков из города Архангельского , с Мезени и из других мест поморских, которые для ловли тюленей на торос ходят, употребляя помянутые торосовые карбаски или лодки по воде греблею, а по льду тягою, а особливо которые бывали в зимовьях и в заносах и привыкли терпеть стужу и нужду. Притом и таких иметь, которые мастера ходить на лыжах, бывали на Новой Земле и лавливали зимою белых медведей. При сем всем смотреть сколько можно, чтобы выбирать людей, которые бы мало причины имели назад оглядываться и попечение иметь об оставшихся домашних».
В 1760 г. в Риге и Митаве на немецком языке была издана книга профессора Санкт-Петербургской академии наук Ле Руа «Приключения четырех российских матрозов, к острову Шпицбергену бурею принесенных». Это сочинение возбудило в свое время громадный интерес и вскоре было переведено и издано на французском, голландском, русском, итальянском и английском языках.
В книге подробно описано, как русские мореходы смогли выжить в Арктике. Они не просто существовали, а вели счет дням, месяцам и годам, охотились, надеялись на счастливый случай и на возвращение домой. Мужество и терпение русских поморов поразило читателей в Европе.
Повесть была написана на основании сообщений, сделанных двумя героями этой истории – кормщика Алексея Инькова и его племянника Ивана Инькова, специально для этого вызванными из Архангельска в Петербург.
Их было четверо, оказавшихся в полной изоляции от мира и существовавших в жесточайших условиях 6 лет и 3 месяца: Иньков Алексей Иванович (штурман), Иньков Хрисан (Иван) Прокопьевич (его племянник), Шарапов Степан Стахеевич и Веригин Федор Андреевич.
Последний не смог преодолеть отвращение к теплой крови, не пил ее, как делали остальные, заболел цингой и умер. Трое вернулись на оказавшемся в этих безлюдных местах архангельском судне Амоса Корнилова и даже с добычей: 50 пудов (900 кг) оленьего сала, множество шкур белых и черных лисиц (песцов), шкуры 10 убитых медведей.
История невероятной робинзонады заинтересовала писателя, историка, капитана К.С. Бадигина и была взята им за основу сюжета повести «Путь на Грумант».
Герои эти были представителями мезенских династий мореходов, о которых нашими краеведами собраны более-менее точные сведения. Так, поморская династия Иньковых известна с XVII века. Сохранились сведения, что Федор Степанович Иньков в 1674 году отправлял на продажу в Холмогоры моржовое сало. А более всех прославились Алексей Иванович и Хрисанф Прокопьевич Иньковы. В честь старшего (штурмана А.И. Инькова) норвежцами назван фиорд на Шпицбергене – фиорд Инькова.
Хрисанф Иньков после возвращения на родину долго еще плавала на Новую Землю, промышлял в карском море. Именем мореходов Иньковых на побережье острова Вайгач названы мыс и бухта. Именем Степана Стахеевича Шарапова названа гора на одном из островов архипелага. Имя Шараповых носят Шараповы кошки – острова у западного побережья полуострова Ямал в Карском море.
Исследованием судеб мезенских робинзонов занимался краевед Н.В. шульгин. Ему удалось найти некоторые сведения о мезенских груманланах в Архангельском областном государственном архиве (ГААО). Николай Васильевич, сопоставив различные данные, внес поправки в имевшиеся сведения.
Например, в статье профессора М.и. белова приведены выписки из ревизских сказов 1762 года и сообщается, что Алексей Иванов и Хрисанф Проколфьев Иньковы в 1749 году прибыли с груманкого промысла. Если бы был правильно сделан перевод, последующие рассуждения о Груманте – Груланте были более простыми. Еще одна неточность, по мнению Н.В. Шульгина, – настоящее отчество матери Федора Андреевича: Веригина Афанасьевна, а не Анатольевна. Также Федор Иньков не был прадедом Алексея и Хрисанфа. Они имели общего предка в четвертом колене, а сами принадлежали Алексей – к шестому, а Хрисанф – к седьмому коленам.
Ревизская сказка 1782 года (ГААО, фонд 51, опись 11 том 2, дело 2668) сообщает нам о том, что Хрисанф Прокопьевич и два его сына иван и григорий погибли в 1780 году, а не в 1778, как утверждал краевед-историк А. Минкин со слов землемера Федора Киселева. Было им в год смерти отца 58-59 лет, а сыновьям – 24 и 25 лет. Алексей Иванович умер в 1782 году (о династии Иньковых см. Шульгин Н. негромкая слава Иньковых // Генеалогия на русском Севере. – Архангельск, 2003 г.).
О шараповых известно мало: их фамилия впервые названа в переписи 1762 года в связи с возвращением Степана шарапова с многолетнего промысла. В сказке сказано, что Степан Шарапов умер в 1757 году в возрасте 65 лет, жена – Матрена Евдокимовна, детей не было. В этом же году умер и его брат Егор в возрасте 57 лет. С их смертью кончился род Шараповых в Мезени. Не удалось обнаружить и момент их появления в Слободе – нет следов их отца и предков.
К середине XIX столетия выродился и род Веригиных. В Мезени наиболее приспособленными к суровым условиям жизни стали Коткины, Личутины, Антипины, Ружниковы, Калинины, Окладниковы. Живая нить некоторых пересекалась в ходе последней кропопролитнейшей войны. Этому же способствовали голод «от хлебной скудости», безысходная нищета, ужасающая детская смертность, рекрутчина, тяжелейшие условия труда при строительстве городов и крепостей, кораблестроении, а так же самосожжения, отход в Сибирь и так далее.
Эпизод многолетней зимовки назван в книге Н. Шульгина и Т. Санакиной «Окладникова слободка». К сожалению, в книгу вкралась нелепая, но существенная ошибка: событие отнесено к 17 веку. Те, у кого есть эта книга, авторы просят своей рукой исправить ошибку. А мы советуем, кроме того, подробно познакомиться с этой невероятной, но реальной историей в книгах Ле Руа и К.С. Бадигина.
Л. Крупцова, зав. Мезенским музеем.
Comments are closed